Мэр Харькова Кернес: «…Сегодня я четко понимаю, что последнее покушение на меня совершили люди, которые имеют четкую позицию, чтобы не было мэра Кернеса Геннадия в Харькове, а был другой мэр… Фамилии этих людей — это Арсен Аваков, я думаю, что не без участия нашего какого-то губернатора Балуты…
Я считаю Путина достаточно эффективным, энергичным, результативным человеком… Считать его, как Вы говорите, агрессором я не буду. И говорю об этом открыто… То, что сегодня требует Россия остановить войну, остановить гибель мирных людей, то я поддерживаю это».
Интервью полностью:
— Господин Кернес, как Ваше здоровье? Вы недавно перенесли еще операции. Кажется, две?
— Здоровье удовлетворительное. Меня прооперировали еще дважды, потому что врачи, которые меня постоянно сопровождают, решили оперировать дважды. Это необходимо делать для того, чтобы я, как результат после операции, имел более комфортные условия для жизни. И я скажу так, что я очень доволен тем, что я был дважды прооперирован, потому что я себя по-другому чувствую.
— Возможно, уже понемногу появляется ощущение в ногах?
— Когда меня были ранены и очнулся в Израиле, то прооперировали там меня несколько раз. Всего операций было, кажется, семь. На сегодняшний день их уже, наверное, девять. Потому что эти операции отличаются друг от друга. И все, что было на сегодня сделано врачами, было направлено на то, чтобы я чувствовал ноги, и был процесс, направленный на реабилитацию, для того, чтобы я смог в ближайшее время ходить.
— То есть, можно сказать, что сейчас уже появляется ощущение в ногах, так?
— Я могу так сказать, что я себя чувствую достаточно комфортно и верю в то, что я буду ходить.
— У человека, когда случаются такие страшные жизненные события, вероятно, заставляют менять какие-то приоритеты в жизни, меняется как-то духовное состояние, жизненные взгляды. Как Вы сейчас чувствуете жизнь? Что изменилось?
— Я могу сказать однозначно, что я знаю цену жизни. Я могу сказать, что здоровье — это самое главное в жизни. Надо беречь свое здоровье и, конечно, обращаться к врачам своевременно. Если ты не знаешь о своем здоровье ничего, я думаю, что в будущем это может повлечь за собой определенные проблемы.
По духовности, то я могу сказать, что я определил для себя следующие направления. Сейчас я помогаю тем людям, которые попали в такую же ситуацию, как я. В том числе я уже помог двум ребятам — одном из «Беркута», другом с «Альфы», которые получили ранения и так, как и я, частично парализованы. И для меня очень важно, чтобы эти люди жили. Ведь жизнь у нас одна, и она прекрасна. Так говорят. Поэтому такая у меня на сегодня духовная установка. Вообще я пересмотрел очень многое. Одной программы не хватит, чтобы рассказать.
— Ваш друг Михаил Добкин, когда случился этот покушение, сказал, что за всю Вашу жизнь, на вас было совершено 12 покушений. Они, как некоторые эксперты предполагает, могли касаться как бизнес-интересов, как уголовных каких-то разборок, а теперь эта политическая составляющая. Врагов много?
— У меня такое ощущение, что если я буду вспоминать всю свою жизнь и судьбу, то если бы мне сказали, что давай начнем все сначала, то я, конечно, часть своей жизни пересмотрел, но, с точки зрения моего восприятия, я могу сказать так : сегодня я четко понимаю, что последнее покушение на меня совершили люди, которые имеют четкую позицию, чтобы не было мэра Кернеса Геннадия в Харькове, а был другой мэр. Потому что они, как бонус, получали свободное мэрское кресло, и они, конечно, сделали бы все, чтобы зайти в этот кабинет. Фамилии этих людей — это Арсен Аваков, я думаю, что не без участия нашего какого-то губернатора Балуты.
Я верю в ларец «Фейсбуке», что была сломана, где была их переписка. На сегодняшний день я могу констатировать, как факт, что следствие ведется — это имитация, а не следствие. Есть все это дело, уже столько прошло времени — с мая, а уже июль, а в процессе. И я даже не могу понять, что на сегодня уже сделано в этом деле.
— Нам сказали, что все же буквально на днях с Вами встречались следователи.
— Они опросили меня, как потерпевшего, с точки зрения процессуального законодательства. Больше ничего. Я им сказал, кого я подозреваю, есть Авакова и назвал Балуту.
— То есть Вы так четко сказали это фамилия — Аваков? Так?
— Я и сейчас его называю.
— Это мне. А я имею в виду, что следователем.
— И следователям в том числе.
— Кернес и Аваков. Давно известно, что это противостояние продолжается. Вы могли просто сказать, какая причина? Почему так между вами «кошка черная пробежала»?
— Дело не в том, что между нами «пробежала черная кошка». Дело в том, что этот человек циничный, кровожадный. Сегодня я могу сказать одно, что, понимаете, я выиграл у него выборы, а он не хотел в это поверить. Он создал такой фон, что это фальсификация.
Но мы не можем говорить о фальсификации, так как на сегодня у него уровень неприятия людьми в Харькове — 75-80%. Есть люди ему не доверяют. Даже в этом отношении, что он на сегодня является министром внутренних дел, вроде как первое лицо в МВД, и то ему снова люди на сегодняшний день не доверяют, в том числе и сотрудники МВД. И это он сам говорит, что часть сотрудников МВД была освобождена и так далее.
Но если говорить о цене жизни, то для него это ничего не стоит на сегодня, потому что вернуть следствие в ту сторону, в который необходимо, у него на это достаточно много властных полномочий.
— Господин Кернес, но Вы тоже не оставались, что называется, «в добряка». С Вами и с Михаилом Добкиным связывал некоторые закрытия банка «Базис», закрытие оппозиционных каналов («АТН», «Фора», «А / ТВК») и так далее.
— Если открутить время назад, то банк «Базис» был закрыт потому, что Арсен Аваков вывел часть денег из этого банка для себя лично. Мы знаем, что журнал «Фокус» оценивал его состояние почти в 400 миллионов долларов.
По телеканалам, то мы тоже знаем, что между собственниками, то есть акционерами, этих телеканалов до сих пор ведется хозяйственный спор. Если мы сегодня посмотрим на этот процесс, то сегодня представители Арсена Авакова, работающих в областной государственной администрации, делают все, чтобы вернуть ту собственность, которая была возвращена в коммунальную собственность, в том числе пионерские лагеря, другие объекты недвижимости.
Сегодня прокуратура, когда была одна прокуратура, в интересах территориальной общины вносила постановление — свои представления на этот счет, а сегодня прокуратура вносит — свои представления. Когда истекли сроки процессуальные. Я Вам могу только одно сказать, что это пример коррупции конкретно, когда властные полномочия, то есть министр внутренних дел Арсен Аваков со своей командой делают то, что называется «коррупцией». Вот яркий пример. И я могу это доказать не только на словах, но и документами.
Но кому сегодня это надо? Сегодня это никому не нужно. Потому что на сегодняшний день идет работа относительно того, чтобы дискредитировать меня. Я его вообще не воспринимаю. Я его не вижу, я его не слышу, я его не знаю.
— Я хочу все же вернуться к покушению.
После покушения на Вас люди (приходилось общаться и в такси, и в соцсетях видели, что пишут) удивлены, что Вы пошли на пробежку в рабочий день. Обычно Вы утром спортом занимаетесь. Почему у 12-й оказались на пробежке?
— Я никогда не нарушаю графика рабочего дня. Почему? Потому что я работаю до 12 часов ночи, а то и позже. Поэтому я делал так, как мне, допустим, удобно. Поэтому я считаю, что если есть какие-то ко мне вопрос по этому, то я на них отвечу. Не хочу даже думать о том, что я что-то нарушил.
— Уже стало известно, что на машинах, на которых вы ехали, были установлены видеорегистраторы. Удалось зафиксировать на эти приборы кого-то из нападающих? Были переданы эти данные в правоохранительные органы?
— Есть запись с видеорегистратора встречной машины, которая ехала. Сегодня работают правоохранительные органы с этими материалами. Я видел это видео, как я упал, как я пытался подняться. Я просто не помню этого. А я это посмотрел, как это все происходило. Но кто, откуда, зачем, почему — это дело сегодня правоохранительных органов.
— Но четко лиц там не видно?
— Нет. На сегодня (я еще раз говорю) это дело расследуется, как имитация.
Что касается Европейского суда, то я буду советоваться со своими адвокатами и юристами, потому что мы должны четко понимать процессы. Вы же забывайте, что в отношении меня еще уголовное производство.
— Кстати, с Вас уже полностью сняли домашний арест?
— Мне заменено мера пресечения — вместо домашнего ареста меня взял на поруки народный депутат. Есть у меня уже нет домашнего ареста. На сегодняшний день есть постановление следователя о приостановлении расследования в связи с моей болезнью. Вы же понимаете болезнь болезнью, но доказательства доказательствами. Поэтому я четко понимаю, что в этом уголовном деле нет доказательств.
— Но там серьезная статья. Там и пытки, и умышленно содержание, и еще что-то такое.
— Все это придумано сознательно и специально для того, чтобы меня привязать к определенному процессу, который потом меня дискредитировал полностью. Поэтому я не хочу говорить на эту тему. Могу однозначно сказать, что ни одного доказательства сегодня после того, как было возбуждено это уголовное дело, нет.
А эти слова, о которых я вел речь, что это дело возбуждено, сфальсифицирована Аваковым Арсеном Борисовичем и людьми, которые аффилированные с ним, то я четкие доказательства, что те люди, которые сегодня дают показания против меня, четко подчиняются Арсену Авакову и имеют с ним не только деловые, но и финансовые отношения.
— Вас все же связывают с так называемыми титушкамы, бойцовскими клубами, которые были задействованы в борьбе против евромайданивцив. И я так понимаю в этом уголовном деле об этом тоже говорится.
— Все люди, которые выходили на площади разного толка, с разными настроениями и целями, будь то это фаны Металлиста, будь то это люди спортивного телосложения, Я не хотел бы чтобы Вы им давали оценку. Почему? Да потому, что мы не можем с вами давать оценку людям у которых есть своя гражданская позиция. А обзывать их … Я могу так сказать — вы знаете, кто придумал вот такие прозвища ну я считаю, что не надо это на всех вешать Потому размер головы у всех разный.
— А с Евгением Жилиным (владелец бойцовского клуба «Оплот» — ред. ) бойцы которого были задействованы в преследованиях активистов Евромайдану), которые у Вас были отношения?
— Я знаю, кто это, потому что мы живем в одном городе. Этот человек в свое время привлекался к уголовной ответственности за ….
— Он был причастен к одному из покушения против Вас?
— Да, в частности. Поэтому не надо нас с ним сильно связывать. Почему? Да потому что я многих людей знаю, но это не говорит о том, что у меня с ними дружеские или деловые конкретные отношения.
— Вы полностью исключаете в этом покушении российский след, о чем говорили правоохранительные органы? Они обосновывали эту версию тем, что Вы присоединились к единой Украины и к тому, что Харьков должен быть в составе Украины, а не какой-то очередной федерации.
— Я могу только констатировать факт, что то, что я говорил, и то, что я делал, то для того, чтобы Харьков оставался безопасным и комфортным. И то, что сегодня в Харькове сажают цветы, поливают деревья, а не занимаются разборкой разрушенных зданий и баррикад, то, что сегодня ремонтируют дома планово, так это то, что мы все вместе с жителями Харькова достигли. Поэтому я считаю, что когда Вы у меня спрашиваете о так называемом «российский след», то я даже не хочу говорить о российском следе, потому что не могу понять, зачем Вам это надо.
— Месть, например.
— Хорошо, нет Кернеса, но Харьков не стал же пророссийским. Ну, нет Кернеса — дальше что?
Я встречался с пророссийски настроенными лидерами общественных организаций. Я постоянно с ними общался. Я с ними говорил и объяснял им, что нет на сегодня возможности, когда требования были по референдуму, когда были другие требования, то есть у меня был контакт с ними, потому что их тоже надо было слышать. И в этом отношении я могу сказать, что те встречи, которые были до моего ранения, они принесли тоже свою определенную пользу.
— Мы видим на Вашем столе много телефонов и мобильный у Вас телефон. Или раздавались в марте, в апреле звонки настоянию, мол, Геннадий, соглашайся на создание «харьковской народной республики» («ХНР») или что-то подобное?
— У меня был, назовем так, конкретный факт, когда в мэрию зашла группа людей. Это было 300-400 человек, и я попросил, чтобы тот, кто их сегодня контролирует, их лидер, занимал поговорить. Так вот, зашла один человек, которого звали …
— Константин Долгов. Так?
— Правоохранительные органы 19 апреля задержали Долгова (координатор акций «Русской весны» в Харькове — ред. ), подозреваемого в умышленном уничтожении банкоматов в Харькове, а также его подозревают в незаконном хранении оружия. Впоследствии, освобожден под залог Олегом Царевым, Константин Долгов бежал в Крым от украинского правоохранительных органов ».
И Константин Долгов потом подъехал. А до этого был или Артур, или Артем. Словом, был парень. Я спросил: что вы хотите, вот вы зашли в мэрию? Он говорит: вы давайте открывайте сессионный зал, мы проведем сессию и создадим «харьковскую республику». На что я ему ответил, чтобы он ушел далеко, и сам понял куда. Вот и все.
Поэтому я всегда говорил о том, что никаких сессий в процессе и в направлении создания «Харьковской республики» не будет. Все. Точка.
— Что Вас связывает с Игорем Коломойским? Это дружба, эти аудиозаписи, которые распространены в интернете, то слушая их, создается впечатление, что он Вас имеет большое влияние и связывают именно Коломойского с тем, что Вы резко изменили свой геополитический вектор, по существу, и вектор Харькова?
— Что касается моей позиции, что я поменял вектор, то я могу одно сказать, что я четко понимаю, что сейчас происходит, и что необходимо делать руководителю моего ранга. Поэтому я четко делал все для того, чтобы сохранить Харьков и сохранить те достижения Харькова, которые есть. Это первое.
То, что касается моих отношений с Коломойским, я знаю Игоря Валерьевича Коломойского, я с ним могу разговаривать по телефону, могу с ним встретиться, мы можем с ним обсуждать любые темы. Но я могу сказать, что я самостоятельная и самодостаточный человек.
— Какие-то общие бизнес-процессы?
— Я сказал, что нет.
— Вы отметили, что в евромайданивських кругах продолжают связывать активизацию пророссийских сил. Как Вы считаете, это нормально, что люди продолжают стоять возле памятника Ленину, собирать средства на поддержку пророссийских так называемых «ополченцев»?
— Я считаю, что мы не можем сегодня запретить людям в рамках действующего законодательства собирать деньги в той или в другой, назовем так, системе координат. Потому что, если мы будем это запрещать, то получается, что мы ограничиваем права и свободы людей.
— Я за мирные собрания, я за соблюдение законности свобод. Но когда речь идет о финансировании боевиков, мне кажется, здесь нужно быть внимательными к этих митингующих, потому что мы теперь пожинаем эти последствия.
Вы мне перед нашим разговором показывали бумаги, где речь идет о помощи, например, Славянске. Там работают майстриз харьковских городских служб. Как тут быть с этим?
— Я думаю, что каждый для себя выбрал свой путь. Пусть каждый отвечает за свои поступки. По-другому не будет. Если сегодня люди определились со своими взглядами на жизнь, то они понесут ответственность за свои поступки.
— Вы Путина считаете агрессором?
— Я считаю Путина достаточно эффективной, энергичной, результативной человеком. А то, что касается того, что он — президент России, я думаю, что россияне, выбирая Путина, доверили ему управлять такой страной, как Россия. Наверное, он заслуживает уважения с той точки зрения, что у него есть сегодня поддержка россиян. Это миллионы, десятки, сотни миллионов людей. Поэтому считать его, как Вы говорите, агрессором я не буду. И говорю об этом открыто.
— А как же тогда мы будем относиться к тем фактам, когда оружие заезжает с российской стороны, когда есть спутниковые снимки, свидетельствующие о присутствии боевиков с российской стороны, когда даже сейчас появляются факты того, что в сбивания малайзийского самолета тоже причастны военные установки именно с российской стороны? Мы не говорим, что Путин — агрессор?
— Я не хочу с Вами обсуждать эту тему, потому что я не военный и не милиционер, и Вы не военный и не милиционер. Могу только сказать, что я не одобряю таких сегодня событий, как противостояние, знаете, брат на брата, друг на друга. Я против этого. Я против того, что сегодня гибнут мирные жители. Я против того, что сегодня разрушаются наши города и поселки. Я против этого. Почему? Потому что цена вопроса — жизни людей. Это единственное бесценное, что на сегодня есть.
Вы говорили о малайзийский самолет, поэтому я считаю, что трагедия, и мы выразить им соболезнования, которое сегодня есть. И, конечно, все заинтересованные стороны должны разобраться, почему произошла эта трагедия. Опять же Харьков здесь востребован потому, что все родственники, а их около 400, должны приехать сюда, в город Харьков. И сейчас здесь мы готовимся к этому приезду.
Что касается установок, то Вы знаете, что меня сегодня больше интересуют человеческие отношения, чем установки. Установками имеют интересоваться военные. В этом плане сегодня те деньги, которые тратят на эту войну, должны давать соответствующий эффект и результат. Поэтому пусть отчитываются о противостоянии, с точки зрения оружия, с точки зрения, как Вы говорите, этих данных, военные, которые сегодня получили все полномочия в участии в АТО.
То, что сегодня требует Россия остановить войну, остановить гибель мирных людей, то я поддерживаю это. Почему? Потому что я считаю, что сегодня возможность найти компромисс в вопросе, связанном с жизнью людей. А отстаивать интересы украинских территорий? Я за украинские территории. И Луганск — это Украина.
— Остается еще вероятность того, что Харьков может стать территорией, где появятся эти так называемые …?
— Я не исключаю таких событий, когда будут какие-то точечные события, связанные с какими-то диверсиями. Может быть такое. Но в основном это опять же должно быть совместная работа всех ветвей власти.
А то, что касается Харькова, то я вполне уверен в том, что Харьков останется Харьковом, и мы будем делать все для того, чтобы возродить величие нашего родного и любимого Харькова. Я так считаю.
Я не считаю правильным, когда обливают памятники краской, когда расписывают памятники разными словами, когда отражают в них руки, часть памятника просто ломают. Я не считаю, что когда люди собираются на Евромайдани, дают какие-то оценки и характеристики людям, это правильным. Почему? Потому, что обидеть или обозвать можно, а затем восстановить отношения очень сложно.
Поэтому я считаю, что сегодня мы должны быть более толерантными в своем выборе и в своих словах, и в своих действиях, в том числе и в Харькове, в котором есть, как Вы правильно сказали, и Евромайдан, и те силы, которые собираются у памятника Ленину. Здесь должна быть толерантна, нормальная работа между такими людьми. И пока у нас (слава Богу!) Все получается.
— Чуть больше года остается до Вашей каденции Харьковского городского головы. Вы будете дальше идти на второй срок?
— Давайте доживем до того. Потому что Вы знаете, что я остался жив благодаря Богу, благодаря врачам, благодаря друзьям жены. Я считаю, что придет это время. А когда он придет — посмотрим.
Сегодня могу сказать, что я нахожусь на работе (вот Вы сами видите), на рабочем месте. И я буду делать все для того, чтобы люди не заметили моего сегодняшнего ограничения. Назовем это так.
Источник: imperiya.by
