В Запорожье обнаружена свалка с полутора тоннами биологических отходов, в том числе человеческих останков. Ситуация чревата вспышками эпидемий, которые на современной Украине особенно опасны: оборвав связи с Россией, страна превращается в рассадник редких инфекций. И не исключено, что одна из причин этого – использование украинцев для биомедицинских экспериментов.
Бурное развитие микробиологии в XIX–ХХ веках привело к циклу исторических побед на инфекционном фронте – сошли на нет массовые эпидемии тифа, холеры, чумы, сибирской язвы, веками собиравших свою печальную жатву. В начале XXI века неконтролируемые эпидемии продолжают случаться, но это либо эпизодические вспышки новых вирусов (как, например, H1N1) в крупных городах, либо активизация экзотических инфекций в беднейших государствах Африки (как, например, Эбола).
Немалую роль в победе над мировыми эпидемиями сыграли отечественные ученые, благо в Российскую империю и СССР входили территории с самой разной эпидемической ситуацией. Внутренняя миграция населения, естественная циркуляция возбудителей болезней, бурные события XIX–XX веков ставили перед российскими микробиологами задачи не только научной, но и государственной важности. И решены они были на очень высоком уровне.
Нобелевский лауреат Илья Мечников заложил основы современной иммунологии. Николай Гамалея организовал первую российскую станцию прививок против бешенства и стал основателем отечественной медицинской микробиологии. Сергей Виноградский не только решал практические задачи в Петербургском институте экспериментальной медицины, но и стал одним из основателей почвенной микробиологии, а Дмитрий Ивановский – вирусологии. Для перечисления всех имён и успехов потребовалась бы отдельная статья, но достаточно уже того, что противоэпидемическая система СССР была признана одной из лучших в мире, а с учётом масштаба страны ее можно назвать и лучшей. Развитая сеть медицинского мониторинга инфекционных процессов, отлаженный календарь прививок миллионов человек, специализированные НИИ и университетские центры – всё это позволяло контролировать известные инфекции и исследовать новые, превентивно создавать методы диагностики и защиты.
После 1991 года микробиологические научные школы и система противоэпидемической защиты получили сильный удар: некогда единая, она стала распадаться соответственно новообразовавшимся государствам, теряя и в количестве, и в качестве. Тем не менее научное единство на постсоветском пространстве в какой-то части удалось сохранить (достаточно взглянуть на публикации ученых в специализированных журналах), а за последовавшие четверть века выправить и эпидемиологическую работу, вновь оттеснив разбушевавшиеся инфекции.
На этом в целом удовлетворительном фоне крайне неблагополучным участком остается Украина, где сложилась парадоксальная ситуация: республика, унаследовавшая мощнейшую часть некогда единой системы, стремительно проваливается в область эпидемически нестабильных государств и становится источником инфекций для сопредельных стран. Это при том, что на Украине продолжает функционировать и фундаментальная, и прикладная наука, а в НИИ и университетах ведутся довольно интересные исследования.
Почему же ситуация продолжает ухудшаться? Причин как минимум три – резкое падение уровня медицинского обслуживания населения после 2014 года, искусственный разрыв связей с Россией и – внимание! – медицинские эксперименты над населением.
Больничная карта третьего мира
Только за последний год Украина перенесла вспышки целого ряда инфекционных заболеваний. Непосредственно сейчас ее население борется с корью. По данным Минздрава страны, за первые десять дней 2018 года выявлено 200 случаев этого заболевания и ежедневно фиксируются новые. Динамика говорит сама за себя: в 2016 году корью на Украине переболели 78 человек, в 2017-м – около трех тысяч. Европейское агентство по охране здоровья сообщает о третьем месте Украины по заболеваемости корью по Европе.
В 2017 году в девяти регионах страны была отмечена вспышка ботулизма, причем со смертельными случаями. Ситуация пока не вышла на критический уровень, но медики бьют тревогу: ботулизм просто нечем лечить, поскольку сыворотка до 2014 года закупалась в России, но больше не закупается «по политическим мотивам». Больным остаётся приобретать её нелегально (цена у перекупщиков – порядка 10 тысяч рублей). Звучат предложения запросить её в качестве гуманитарной помощи у ЕС.
Также наблюдается рост заболеваемости коклюшем. А ситуация с эпидемией опаснейшего полиомиелита такова, что с призывами к Петру Порошенко начать делать хоть что-то выступили даже ВОЗ и ЮНИСЕФ.
Параллельно ожидается вспышка дифтерии. Некогда побеждённая и уже было подзабытая болезнь напоминала о себе в 1991–1998-х годах и теперь возвращается вновь. Украинские инфекционисты еще осенью отмечали, что остановить дифтерию будет просто нечем, поскольку от российской вакцины Киев отказался, а достаточного количества других производителей не нашлось. В итоге украинцы, не афишируя, покупают все ту же российскую, добывая ее с переплатой по личным каналам. Жизнь дороже политических амбиций.
Этот список можно продолжить, но общая причина происходящего понятна – провал государственной политики в области вакцинации населения после 2014 года. Те же ВОЗ и ЮНИСЕФ в 2017 году диагностировали, что Украина вместе с Сирией, Гвинеей, Нигерией и Сомали вошла в список стран с наименьшими показателями вакцинации детей. По данным работавшего на Украине британского профессора-иммунолога Дэвида Солсбери, в 2016 году уровень вакцинации от самых опасных инфекционных заболеваний среди граждан страны составлял 50%, при этом от туберкулеза – чуть более 10%, от полиомиелита – 39%, а от дифтерии, столбняка и коклюша – всего 2%. Это были самые низкие показатели иммунизации в мире. Собственно, нынешнюю эпидемию кори британский эксперт предсказал еще тогда.
Таким образом, главными результатами победы евромайдана стали не только рост цен, деиндустриализация страны и массовая эмиграция трудоспособного населения, но и резкий рост заболеваемости среди тех, кто остался.
Нельзя сказать, что в сложившейся критической ситуации режим Порошенко вообще ничего не делает. В страну поставлены вакцины против дифтерии, закупленные ЮНИСЕФ в качестве гуманитарной помощи, а в конце февраля по линии ООН прибыли 220 тысяч доз бельгийской вакцины от кори, паротита и краснухи. Параллельно идет внедрение дешевых индийских вакцин АКДС, поставленных вместо проверенных российских, но обычные граждане относятся к ним настороженно.
Многие помнят, что индийскую вакцину от ЮНИСЕФ в 2008 году ввозить на Украину запрещали, под арест из-за нее попал даже главный санитарный врач страны. Теперь тот же самый индийский продукт Украине как бы подходит – главное, что он не российский.
Народ для медицинских экспериментов
Общая картина с новыми производителями, степенью чистоты препаратов и условиями их доставки вызывает у населения немало вопросов, ведущих к росту антипрививочных настроений. Фактор многолетней пропаганды вреда от вакцинации уже сыграл свою роль в нынешней эпидемической катастрофе. Соответствующая кампания идет на Украине с 2008 года, странным образом совпав с переделом рынка иммунобиологических препаратов. А с 2009 года, как заявилбывший заместитель главы Государственной санитарно-эпидемиологической службы Святослав Протас, «под лозунгами евроинтеграции, дерегуляции, борьбы с коррупцией уничтожалась система эпиднадзора». По его же словам, с 2015 года в стране отсутствует государственная программа иммунопрофилактики.
В свою очередь, заведующая кафедрой инфекционных болезней Национального медицинского университета имени А.А. Богомольца Ольга Голубовская подчеркивает, что до 2014 года в стране закупались проверенные препараты и уровень доверия населения к вакцинации был приемлемым.
На эту тему
<tbody>
</tbody>
- За украинскими эпидемиями проглядывает американский источник
- Насколько реальна сегодня угроза «биологического терроризма»
- Здравоохранение Англии находится в критическом состоянии
Основным спасителем Украины и сопредельных с ней стран Европы сейчас являются международные организации. В их случае речь идет не только о гуманизме – европейцы принимают украинских трудовых мигрантов и не хотят получать инфекции в комплекте с дешевой рабочей силой. В Польше уже был прецедент вынужденной вакцинации 700 сотрудников мясоперерабатывающего завода после вспышки кори от двух украинских рабочих, и страны Центральной Европы оперативно сделали выводы.
Есть и другая сторона медали, еще более нелицеприятная и подтверждаемая рядом фактов – граждан Украины могут использовать в качестве обширной экспериментальной выборки для биомедицинских исследований. Логика таких действий очевидна: ликвидация доставшейся от УССР системы эпидемического надзора и алгоритмов борьбы с инфекциями, отказ от наработанных десятилетиями научных профессиональных связей, а после достижения критической ситуации – замена на экспериментальные методы и препараты, на применение которых украинское общество будет вынуждено согласиться. А если вдруг не захочет, его уговорят компетентные в этом смысле люди. Гражданка США и министр здравоохранения Украины Ульяна Супрун тому примером.
Ранее ее ведомство официально одобрило проведение клинических испытаний импортных препаратов на украинцах. В приказе № 835 открыто говорится о 96 наименованиях исследуемых лекарств.
Ранее, в 2016 году, в открытой печати сообщалось, что чиновники разрешили протестировать американский препарат на больных ревматоидным артритом на базе больниц в Харькове, Запорожской области, Полтаве и других. «Также разрешены испытания американского лекарства от шизофрении, которые будут проводиться в Черкасской, Киевской, Херсонской, Винницкой психоневрологических больницах. Препараты из США будут тестироваться и на украинцах, больных пневмонией, – например, в киевских и харьковских больницах. Американская компания Pfizer также намерена протестировать своё лекарство на онкобольных на базе криворожского, львовского, черновицкого диспансеров. Кроме того, на пациентах, которые лечатся от рака, проверит эффективность своих препаратов и французская фирма AB Science (в криворожском, сумском, харьковском и других онкоцентрах). Шведская фармкомпания AstraZeneca AB протестирует новый препарат для лечения лёгочных заболеваний», – говорится в публикации.
Как будет развиваться ситуация в области инфекционных болезней? Вероятно, по той же схеме. Супрун уже сообщила об изменениях в системе закупки иммунологических препаратов, разработанных западными экспертами.
И это только вершина айсберга. Помимо официально признанных 11 закрытых микробиологических центров США (кстати, один из них расположен у границы с Россией), на Украине функционирует полигон, действующий в рамках американской военной программы DTRA. Согласно оной, в подконтрольных Вашингтону государствах строятся закрытые микробиологические центры, неподконтрольные местным властям и имеющие доступ к госсекретам. Есть версия, что биологи США, прикрытые дипломатическим иммунитетом, ведут там исследования, выходящие за пределы международных ограничений по биологическому оружию.
Тут можно было бы подробно рассказать о творческом пути компании Metabiota, выполняющей заказы Пентагона в очагах поражения вирусом Эбола в Африке и в зонах эпидемий на украинской территории. О вспышке свиного гриппа в украинской армии, повлекшей смерти солдат. Об исследованиях холеры бактериологами из США, совпавших по времени с её возвращением на Украину и появлением сходного штамма в Москве. Или о новой волне гепатита. Но подробный анализ легко можно найти в более ранних публикациях.
После всего этого сложно удивляться тому, что в Одесской области циркулирует агрессивный генотип вируса кори B3 (Kabul), в то время как в других областях Украины – европейские образцы вируса D8. Является ли совпадением наличие в Одессе закрытого микробиологического центра США и появление в регионе специфического азиатского вируса, название которого совпадает с месторасположением афганской биолаборатории американцев? Вопрос открытый.
С этим же вирусом на своей территории столкнулись ученые другой показательной в этом плане страны – Ирана, а также вполне лояльного Америке Пакистана. Не хочется проводить тут аналогии с Россией и Украиной, но в том, что Тегеран будет активно бороться с эпидемиями на своей территории, сомнений нет. А вот подконтрольный Вашингтону Киев – уже не факт.
Особенно грустным на этом фоне выглядит напоминание о том, что во времена царской России и СССР Одесса была одним из передовых центров борьбы с инфекционными заболеваниями. Именно там с совместно с Николаем Гамалеей профессор Новороссийского (ныне Одесского) университета Илья Мечников организовал и возглавил первую в стране и вторую в мире (после Пастеровского института) бактериологическую станцию. В течение почти всего ХХ века Одесский научно-исследовательский институт вирусологии и эпидемиологии был южным форпостом обороны страны против эпидемий. Теперь же «южная пальмира», как и Украина в целом, постепенно превращается то ли в зону эпидемиологического бедствия, то ли в полигон биологических испытаний.
России в любом случае необходимо внимательно следить за происходящим. Инфекции не признают государственных границ, а генетическая общность русских и украинцев делает наши народы равноуязвимыми перед нечистоплотными биомедицинскими исследованиями современного мира глобальной конкуренции.
